Вы побывали в Чечне от имени националистической организации и провели переговоры с властями республики. Каковы с вашей точки зрения перспективы такого рода поездок? Насколько это полезно для русского национального движения?
Давайте мы для себя ответим на очень важный вопрос. Национализм может быть политическим или нет? Да, сейчас националистические организации запрещают, людей сажают. Но, тем не менее, считаем ли мы, что мы занимаемся политикой? Если да, то ответ на вопрос, нужно ли вести переговоры, вести диалог с другими сторонами очевиден - да, нужно. Вывод русского национализма как субъекта переговоров был фактически реализован в Чечне. Руководство Чеченской республики приняло его, как сторону переговоров. Является ли это плюсом? Да. Наконец-то мы можем хотя бы сформулировать довольно острые вопросы перед властями отдельно взятой республики - можем говорить на очень больную русскую тему. И власти готовы на эту тему рассуждать, готовы отвечать на наши вопросы, готовы вести полемику. То есть это бесспорная политическая победа.
Если же мы решаем, что русского национализма, как политического явления нет, и занимаем позицию "бей, взрывай, убивай", то тогда, конечно, нужно уходить в горы, нужно вести священную расовую войну.
Чечня - не священная корова. Если наш народ скажет, что он не хочет жить с чеченцами, то я первый буду за такое решение - в этом случае не надо с ними жить. Тоже самое чеченцы. Кадыров говорит: "Если мне чеченцы скажут "мы не ходим жить с русскими!", то я не буду упираться и стану первым, кто выйдет и скажет - "мы не хотим жить с русскими". История у нас сложная, это постоянные войны и конфликты, постоянная резня. Так что, возможно, нам действительно будет лучше существовать раздельно. Но в любом случае это сложный вопрос. И его нужно будет решить так, чтобы не гибли русские солдаты, чтобы не гибли русские люди.
Но я считаю, что националисты уже заслужили именно политического представительства. А позиция "бей, взрывай, убивай" выгодней всего для Кремля. Их этот формат полностью устраивает - чтобы были сюжеты о том, как десять подростков убили одного таджикского дворника, а потом сели на 10-15 лет в тюрьму.
Кто больше всего противодействовал нашей встрече? Это Кремль и спецслужбы. Мне перед отлетом (не буду называть фамилию этого человека) звонил один из руководителей ГУВД Москвы и заявлял: "Дмитрий, там будет провокация, тебя могут убить". Этот же человек звонил главе МВД Чечни и говорил, что мы летим с провокационными целями. Пока мы находились в Чечне, руководителям республики поступало по пять звонков в день. Даже при нас это было, сами слышали - в общем, опускались даже до такого. Мы в Чечне им не выгодны, они видят угрозу легализации той силы, которая претендует на то, чтобы делать заявления от имени русских.
Рамзан Кадыров говорит: "Я буду защищать чеченцев в любой точке мира". И мы тоже готовы озвучить претензии от имени русских - не от россиян, а именно от русских. Да, мы взяли на себя эту ответственность, причем ее может еще кто-то взять, здесь нет монополии на истину. Они могут поехать и сформулировать все, что хотят. Но если мы добились, чтобы с нами беседовали, то это бесспорная победа. Кремль ей всеми возможными способами противодействует. Сейчас он, безусловно, будет давить на СМИ, педалировать раскол в русском движении.
Но нужно понять: наша нация, наш народ - один из самых великих. У нас колоссальная история, культура, самобытность, русских 140 миллионов, а если посчитать с русскими, живущими за границей, с украинцами и белорусами, будет еще больше. И если весь русский национализм выстраивать на нелюбви к чеченцам, это очень мелко. Хотя, конечно, удобней работать на клише, чем что-то делать. Но если мы хотим решать какие-то серьезные вопросы, то, конечно, надо иметь мужество начать их поднимать. Подход "да я вам в глотку вцеплюсь!" ни к чему не ведет. Такие группы ненависти могут и 50 лет существовать, ими будут заниматься МВД, а нашу страну будут так же растаскивать и разворовывать, молодежь - спиваться, а русский народ - вымирать. И такие националисты никакого влияния ни на что оказывать не будут.
Есть ли от этого хоть какой-то толк? Судите сами. Сейчас скинхедами совершается 40 или 70 убийств в год - и, например, на двухмиллионную азербайджанскую диаспору это никакого влияния не оказывает. При этом глобально русский вопрос такие действия никак не решают и решать не будут. Да даже если начать массовую войну, все равно нужны будут те люди, которые смогут озвучить внятно позицию воюющих.
Итак, этнополитическое движение "Русские" взяло на себя такую миссию - добиться, чтобы чеченцы нас приняли, чтобы приняли представителей националистов. Не надо бояться, что мы тянем одеяло на себя, что мы выступили от имени всех. Кто взял на себя смелость, кто добился, чтобы его приняли, тот и будет говорить. И не надо бояться, что будут несогласные - несогласные всегда будут. Всегда будет несколько десятков или сотен группок и групп, каждая из которых будет иметь свое мнение.
Несогласные есть даже внутри нашего движения. Мы не ограничиваем людей. Движение "Русские" строилось, как конфедерация различных организаций. Впрочем, большинство людей нас поддержало.
Но кто-то имеет такой "конструктивный" подход - что нужно скинуть атомную бомбу и все будет хорошо. Да не будет. Это лишь звучит хорошо, но все понимают, что это не позиция. Зачем тогда вообще было создавать политические организации? Надо было уходить в горы. Как говорит Кадыров - добро пожаловать к Умарову, идите, воюйте. Вами будут заниматься силовики.
Если будет война - мы будем воевать. Но надо понимать, что на сегодняшний день никто из "непримиримых" не решил войной имеющиеся проблемы. Впрочем, в Чечне воспиталось поколение людей, которые не умеют ничего другого, кроме как воевать. И они тоже с удовольствием в этот формат вернутся. Но чтобы гибли русские солдаты - мне лично этого не хочется. Или чтобы второй раз русских кинули, как при Хасавюрте, мне не хочется.
Я выступал за отделение Чечни, считая, что русского там ничего нет. Но когда мы приехали в республику, к нам вышли казаки, священники, русские люди - и было трудно им объяснить, что мы опять выступаем за отделение. Они говорят "только не предавайте нас еще раз, потому что тогда было тяжело, в этот раз будет еще хуже".
Если мы видим, что даже глава района русский, есть казаки, есть церкви, есть люди, то в любом случае нужно защитить русское население. Если что-то отделять, то дать им возможность оттуда выехать - дать им возможность не попасть в ту ситуацию, в которой русские уже один раз оказались.